Продолжая пользование данным сайтом, я выражаю свое согласие Администрации сайта на использование и обработку файлов cookies. С Политикой конфиденциальности ознакомлен.
18 +
  #1  
Старый 23.06.2006, 08:25
Аватар для Катерина
Катерина Катерина вне форума
EX Редактор
V.I.P.
Мои фото: (7)
Благодарил(а): 1 328 раз(а)
Поблагодарили: 4 205 раз(а) в 1 766 сообщениях
 
Регистрация: 06.07.2005
Город: Герой
Сообщений: 28 370
Катерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном путиКатерина на верном пути
По умолчанию Рыбакин Артур Владимирович: липосакция галифе и коленей

«Вообще-то я ехала не на липосакцию… Главной темой было лицо: убрать носогубные, подтянуть брови и углы глаз… Липосакция уже заодно – чтобы довести фигуру до возможного в моем случае совершенства. Потом полтора месяца на отходняки и после Нового Года, наконец, снова на спорт. «Хирургия – чтобы подправить недостатки, неизменимые другими способами, но без мышц-то тоже тело хорошо выглядеть не будет, - я лежала на столе в манипуляционной и объясняла это трем хирургам: Рыбакину, Андреищеву и Моураовой. - Поэтому мне, пожалуйста, все сразу, за один раз». «За один не получится – чтобы поднять брови, нам надо для фиксации клей заказать, сейчас его нет», - сообщает Рыбакин…


Можно, я не буду пересказывать свой внутренний монолог? Но расстроилась я очень сильно – с такими ногами можно и еще лет десять прожить беспечально, а вот чтобы убрать носогубные я выжидала специально полгода после липофилинга и ехала с радостью: «Наконец-то! Ну, наконец-то я избавлюсь от этой противной складки!» И тут такой мощный облом. Я попыталась не придавать лицу слишком трагическое выражение, подавила в себе желание сказать: «Ну, так я в следующий раз приеду, когда клей будет…» и стала раздеваться для разметки. Именно в этот момент я сообразила: штаны-то слишком узкие! Как я буду влезать в них с повязками и отеком? Утешало только то, что более широких у меня все равно нет... Очень неудобным оказалось и то, что в манипуляционной нет большого зеркала, т.е. я не могла посмотреть, что там такое мне нарисовали. Попытки же разглядеть себя в стеклянную дверцу шкафчика были малорезультативны. Конечно, вполне можно положиться на опыт хирурга – уж он-то не одну сотню липосакций успел сделать. Хотя ведь не каждую мою проблемную зону можно разглядеть самостоятельно.

Зато Рыбакин сам нарисовал зону над коленями: до этого он соглашался только сделать их внутреннюю сторону. Под предлогом того, что кожа над коленями скорее всего не сократится. А в этот раз, видимо, увлекся. Или решил сделать мне бонус за переживания по поводу лица. С бедрами тоже была своя история. Галифе у меня минимальное, жира там примерно на два плевка, но на моих достаточно стройных ногах оно хорошо заметно. И Рыбакин раньше всегда отказывался заниматься такими объемами. Но я искренне недоумевала – почему??? Ведь пластика это не только избавление от недостатков, но и совершенствование внешности. Конечно, хирургу с такой практикой неинтересно возиться с таким объемом с учетом того, что результат (только на его взгляд!) будет минимальным. А мне было обидно – как так, почему мне отказывают, когда при помощи сравнительно небольшой работы можно сделать меня очень довольной. Ведь каждый раз, топая в коротких шортиках мимо зеркала (так я всегда хожу дома), я замечала, что все было бы идеально, если бы не капля тут и капля там. Поэтому всякий раз, когда я находила это удобным, спрашивала Рыбакина: «Ну может мы сделаем мне бедра и колени?» Рыбакин или сразу говорил «нет» или велел снять штаны, встать на цыпочки (как я понимаю, чтобы посмотреть, что из этого мышцы) и говорил «нет» уже после этого. Но я не сдавалась и на десятый раз… Вероятно, перспектива еще 10 раз смотреть мои ноги показалась ему утомительной. Там, где пехота не пройдет и бронепоезд не промчится…


Я попросила Андреищева запечатлеть на память мои «старые» ноги во всех ракурсах – сама-то я это сделать забыла. Я вообще чуть не забыла, что сегодня операция и мне надо на вокзал. И мы мчались на красный свет, создавая аварийную ситуацию на дороге.

Пока Рыбакин меня разрисовывает, я стою. «Если закружится голова – скажи». - «Да с чего бы ей кружиться?». Через минуту: «Голова не кружится?» - «Нет». Через 30 секунд: «Если закружится голова, не надо геройствовать». «Артур Владимирович, - не выдерживаю я. – Еще минут десять такого внушения, и у меня действительно закружится голова».
«Спина потом будет болеть – жир плотный», - предупредил Рыбакин.

Анестезиолог вошел ко мне в палату и сказал: «Я знаю, как вы хотите – получить такую премедикацию, чтобы отключиться в палате». (Раньше я умоляла сделать отключительный укольчик, а потом клацала от страха зубами на столе). - «А вот и нет – на этот раз мне все равно. С тех пор как я поняла, что в палате-то мы на самом деле не отключаемся, а просто перестаем себя помнить, мне безразлично». Но, к моему удивлению, в палату прикатили капельницу и сделали укол. Новшество - совсем как в Москве теперь. Я попыталась сконцентрироваться, чтобы запомнить себя как можно дольше, но, естественно, меня хватило максимум на 30 секунд.


В следующий раз я вспоминаю себя рвущейся сходить в туалет. Но, впервые, медсестра уговорила меня на утку. Мне кажется, это связано с тем, что я после такой премедикации была «менее в себе», чем после других операций, и поэтому не имела сил отстоять свою позицию. Помню, прошусь в туалет, а через какое-то мгновение уже лежу на утке. Ощущение, надо сказать, крайне дурацкое. Мозг оказывается принять информацию – как так, в таком нелепом положении, лежа, он должен напрячь мышцы. «Ты шо, хозяйка, энурезом заболеть решила??? Не знаю как ты, но я-то здоров!». Так и не помню, чем все это кончилось.

Потом вспоминаю, как в палату вошел Андреищев, вероятно, сообщить что-то по поводу моих брекетов (которые он должен был подтянуть во время операции). Но я слушать не стала: «Глаз, у меня болит глаз!». - «Быть не может, - удивился он. – АВ специально говорил анестезиологу, что эти глаза могут болеть и что их надо закапывать чаще обычного». Однако тут же позвонил АВ, который, о счастье, еще не успел уехать. И вот я лежу в палате и попискиваю от боли (не то чтобы я не могла терпеть, просто вместе с отходняком от наркоза это как-то на удивление естественно получается). Ко мне несколько раз заходят медсестры: «Давайте мы вам сами закапаем». Ну уж НЕТ, я помню, что после моей лор-операции у медсестер так и не получилось обезболить глаз, а если они закапают сейчас и безрезультатно, потом уже нельзя будет закапать еще раз – глаз можно обжечь. АВ пришел очень нескоро (или мне показалось). Разглядеть его я все равно не могла – так, пятно в белой рубашке и в чем-то черном. Сперва 2% раствор, потом уже 10% - отпустило. Странно мне все это с глазами, сколько ни знаю пациенток, спиковских или нет, только еще раз про такое слышала. «Сколько???», - однако не забываю спросить я. - «900 мл». Маловато будет. С предыдущим животом (500 мл) даже на полтора литра не наберется.

Спать очень неудобно – обработаны все поверхности: сзади, с боков, спереди… Получается только на спине – с упором на лопатки и копчик. Снятся, соответственно, неприятные сны. Например, что мне приносят чек за операцию, где фигурирует пятизначная сумма в евро… Утром звонят мобильный и стационарный. Я разговариваю, что-то рассказываю, но потом так и не могу сама вспомнить, с кем и о чем.


Днем ко мне заходит Софи, которая приехала в один день со мной на консультацию и с которой мы очень долго переписывались. Нос у нее не кажется таким ужасным, как на фотографиях. Впечатление от носа сглаживает выразительное лицо и оптимизм: «Я уже смотрю с юмором на свою ситуацию…» Приглашает меня пофотографировать ее операцию и написать рассказ. Но, к сожалению, так как операция состоится в Питере, я этого сделать не могу. Зато обещаю приехать на снятие гипса, которое будет происходить в Москве.

Движение дается с трудом. Я, как и после липосакции живота, долго верчусь в кровати, пытаясь подняться. Получается это так: зацепиться за спинку и поднять таким образом поясницу, потом упор на руки, садишься. И начинается медленное передвижение ног к краю кровати, поднимая их руками. Таким образом, удается оказаться на краю и нужен резкий рывок, чтобы ноги опустить. Ходить уже легче. Я вспоминаю знакомую, которая рассказывала, как после удаления 6 литров она через два дня уже вовсю гуляла по Питеру. Мне обидно и стыдно: «Ну почему я такая болявая – и глаза болят, и ходить почти не могу…». Андреищев меня слегка успокаивает, говоря, что часто реабилитация у более полных женщин проходит легче, так как у меня, в отличие от них, жир находится прямо на мышцах, которые из-за этого задеваются канюлями.
Пока ползу в туалет, вспоминаю многих девочек, чьи рассказы о реабилитационном периоде я слышала. В туалете я благодарю себя за то, что долгое время занималась йогой – я могу выгнуться назад и опереться о стену рукой, чтобы затем мееедленно опускаться вниз. Как хорошо, что мне не нужна была одновременная липосакция рук...


Вечером в клинике съемки шоу «Формула красоты». Привезли трех пациенток, уже ранее оперированных. Я жду АВ, когда он осмотрит и выпишет. 12 ночи, час, два… Его все нет. Выписка с осмотром явно не состоятся.
Ночью спать невозможно. Мне досталась «палата для нелюбимых пациентов» - с холодильником (из-за этого в комнату постоянно заходит персонал) и рядом с постом, слышно каждое слово. Я придумала новую позу (в старой спать уже нереально): положила подушку около конца кровати, легла на нее копчиком, ноги закинула на спинку, под лопатки – сложенное одеяло. В этом положении ноги не затекали, а прооперированная поясница наконец перестала соприкасаться с кроватью. Хочу уснуть – но куда там. Перед палатой тусуются телевизионщики. «Какая жесть!» - делятся они друг с другом (пациентке делают абдоминопластику). Хочется запустить чем-нибудь тяжелым в дверь, но нет никакой возможности дотянуться до этого тяжелого – разрушится вся с таким трудом построенная конструкция. В 8 утра я плюнула, попросила укол кетанова и решила походить по коридору, расходить отек – сил лежать уже не было. С огромным трудом и руганью сквозь зубы все-таки влезаю в джинсы, даже несмотря на повязки. По коридору ползу, хватаясь за стенку – наконец-то у меня кружится голова. Группа телевизионщиков знакомая, та же, что и в Москве, и один из операторов постоянно на меня смотрит совсем не тем взглядом, которым обычно пялятся на увечных. «Неужели узнал?» Хотя в таком виде, с волосами дыбом и круглыми глазами, я бы себя не узнала. Постеснялась бы.

Потом я, измученная бессонницей, придумала новую позу для сна. Я легла на постель только верхней частью тела, подложив под живот подушку, а ногами оперлась об пол (удобно, потому что больничные кровати высокие). И наконец, впервые за ночь, уснула. Но не тут-то было – вошла медсестра и давай удивляться: «Ой, что с вами! Почему вы так лежите! Может быть, вам положить ноги на кровать?!» Сон как рукой сняло. Наконец, в 10 утра был осмотр. АВ не стал снимать мне повязки, аргументируя тем, что сейчас будет больно, лучше через день-другой, когда такая сильная болезненность спадет. Выписать отказался (я собиралась уехать днем на скоростном поезде) и обещал, что днем придет Андреищев, который со мной и разберется.


Я вернулась в палату, приняла свою дикую позу и заснула до 2х часов дня. Правда, сон прерывался постоянно – медсестрам что-то надо было в холодильнике. Проснулась от голоса АА, и, действительно, через минуту он зашел чтобы взять меня в манипуляционную. «Можно, я сперва проснусь?» - недружелюбно поинтересовалась я. У меня уже началась неизбежная в моем случае послеоперационная депрессия. АА постановил повязки снимать, а на слова медсестры «Артур Владимирович не велел» сообщил, что все полномочия были переданы ему. И он, вероятно, как садист… Правда, я бы не сказала, что это больно. В сравнении с попытками подняться, например.
С интересом разглядывая сине-зеленое зрелище я обнаружила, что галифе больше нет, внутренней стороны коленей тоже, а вот на спине мне все показалось нетронутым. Впрочем, до схождения отека еще минимум две недели. Мне велели надеть компрессионку (не для прирастания кожи, а чтобы уменьшить отек) и отпустили на все четыре стороны – нет больше лишних палат. Ну очень вовремя – купить билет на свой скоростной поезд я уже не успеваю.


Я в течение этих суток тщетно вспоминала, какой гад мне сказал, что спина, в сравнении с животом, это совершенно не больно. Ведь именно по этой причине я приехала в сапогах на каблуках. Зрелище жалкое: кружится голова, на каблуках, еле переставляя ноги, с сумкой, бьющей по отлипоксированным бокам… Лучше не стоит описывать, как я добиралась до касс – такси решила не вызывать, так как сесть в машину (если это не джип, то приседать ведь надо) и вылезти без посторонней помощи значило бы не только пережить неприятные минуты, но и перемазаться с ног до головы – на улице была метель, превращающаяся в грязь. И, конечно - no plane no train! Пятница, вечер, какие уж тут билеты… Впрочем, на этот раз мне есть куда пойти – Алена, моя екатеринбургская знакомая и пациентка Рыбакина, в данный момент как раз находится в Питере, тоже на Савушкина, но только в самом конце улицы. Я не хотела к ней ехать из-за своего мрачного настроения, но если нет выхода… Не буду описывать свои попытки поймать машину: 20 минут безрезультатно простояв в луже на краю дороги, я решила найти маршрутку, которая довезла до самого дома и высадила посреди снежного поля – остановка, называется. Пытаясь перелезть через высокий сугроб на негнущихся ногах и с каблуками, проваливающимися в рыхлый снег до самого основания, я ругалась на всех языках, включая 7 мертвых – не потому, что было столько экспрессии, просто у меня это заняло много времени. Конечно, не сравнить с переходом Ганнибала через Альпы, но мне почему-то вспомнилась фраза про то, что хорошо иметь домик в деревне, когда есть квартира в Москве.

После общения с Аленой мое настроение слегка улучшилось, но перестал действовать укол кетанова и я снова стала ползать на полусогнутых ногах, держась за стены коридора. Мыться мне запретили несколько дней, но я с удовольствием сняла белье и топала в ванной в воде почти по колено, рассматривая одновременно новые ноги.


Дорвалась, наконец, до интернета. «Алена, как включить твой ноутбук?» Алена смотрит на меня с недоумением (мало того, что кнопку перепутать нельзя, так еще именно с этим ноутом я некогда провела в обнимку две недели) и показывает большую специфическую кнопку. «Черт, у меня есть претензии к анестезиологу!»


P.S. На следующий день я наконец смогла вернуться в Москву. Депрессия прошла: с утра было солнышко, а когда ехала в поезде – метель (что радовало – за окном). Дома я смогла снять компрессионку и разглядеть себя более пристально в большое зеркало. Галифе пропали – линия бедра стала плавная, как я всегда и хотела. Внутренняя сторона колен тоже сгладилась, сверху колен осталась минимальная складка, но почти не выпуклая, потому что без жира. Район поясницы тоже уменьшился, но бока не назовешь идеальными – я бы нашла там еще грамм 30 жира. Что напрягало – на одном бедре была конкретная вмятина, размером с ладонь (ежели отрубить пальцы). Но я подумала, что вряд ли такой хирург допустил бы такую оплошность и спокойно пошла спать. Утром вмятина бесследно исчезла – абсолютно гладкое бедро. Под вечер, с увеличением отека, вмятина снова нарисовалась. Так происходило каждый день, только с каждым разом вмятина становилась все меньше и меньше, а через неделю после операции от нее уже почти ничего не осталось. Рассказываю это специально для того, чтобы будущие пациенты не пугались разных неясностей в первое время после операции.
К стыду своему могу сказать, что для реабилитации ничего не делала: не пила витаминов и противоотечных препаратов, ничем не мазала синяки (вот еще – лишний раз компрессионку пачкать) – они и так отлично сходят сами. Разве что носила эту самую компрессионку. Да и то не всегда: вечером после душа разрешала телу отдохнуть пару часиков.

Нажмите на изображение для увеличения
Название: 2980aeef.jpg
Просмотров: 106
Размер:	45,1 Кб
ID:	251483 Нажмите на изображение для увеличения
Название: fa96f66c.jpg
Просмотров: 107
Размер:	51,8 Кб
ID:	251484 Нажмите на изображение для увеличения
Название: 2de4a623.jpg
Просмотров: 104
Размер:	50,1 Кб
ID:	251485
Закрытая тема


Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)
 
Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 01:40. Часовой пояс GMT +3.

Сетевое издание “Plastic-Surgeon.Ru” (Пластик-Серджен.Ру). 18+
Реестровая запись о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77-86755 от 26.01.2024 г.
СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Учредитель и главный редактор: Воловельская Е.В.
Контактные данные редакции для государственных органов (в том числе, для Роскомнадзора): эл. почта info@plastic-surgeon.ru ; тел.: +7 (905) 743-86-78


 

О нас

Сайт “Plastic-Surgeon.Ru” (Пластик-Серджен.Ру) для интересующихся пластической хирургией, косметологией, эстетической стоматологией и другими возможностями усовершенствовать внешность. Созданный летом 2004 года на основе личного опыта, сайт вскоре стал самым популярным ресурсом по данной теме в русскоязычном интернете.

 

Политика конфиденциальности

Пользовательское соглашение

Согласие

Реклама на нашем ресурсе

Использование и перепечатка материалов Plastic-Surgeon.Ru возможны только с письменного разрешения администрации и при наличии активной ссылки на источник.

Copyright ©