[Sofi]

Часть первая. Ринопластики в Кыргызстане


Хочу рассказать свою историю. Может, кому-то будет просто интересно почитать, а кто-то сделает для себя соответствующие выводы. Хотя, если девушке взбредет в голову стать красивой, вряд ли она откажется от своей идеи. Несмотря на чужой горький опыт, мы думаем: «А, это не мой случай, авось пронесет. Это мой единственный шанс…»


В общем, я росла умницей и очень обаятельной девушкой. Прекрасные родители, хорошая учеба, многочисленные поклонники, перспективное будущее. В личной жизни всегда все складывалось как нельзя лучше. Ни от кого не слышала замечаний по поводу своего носа, или просто не обращала на них внимания. Если описать себя: миниатюрная, восточной внешности, чернобровая с большими карими глазами и не соответствующим маленькому личику широким носом. Но этот нос прекрасно подходил к выразительным чертам лица. Однако, в тайне я мечтала его изменить. Шло время, мы переехали в другой город. В свои 20 лет я добилась многого… Карьера складывалась удачно. Намечалась свадьба через год и хотелось вступить в семейную жизнь без этого комплекса. И вот я вычитала рекламу в газете о пластике носа. Пришла на консультацию. Врач внимательно посмотрел на меня, будто пытался угадать, с чем к нему пришли.

- Здравствуйте, девушка, а что вас не устраивает?

- Нос! - удивленно ответила я. (Подумывая о том, какой же он невнимательный, если не заметил!)

- Не скажи вы, что у вас неудовлетворительный нос, я бы никогда не заметил.

- Но он большой, не соответствует моему лицу, а вот еще когда улыбаюсь, надуваются крылья!

- Я не буду вас оперировать, девушка. У вас нет ярко выраженного недостатка, да и результат будет мало заметен.

Так я распрощалась с доктором, обрадовавшись, что он отказался оперировать. Все равно его способности в этой области мне показались ограниченными. Я продолжала свои поиск и нашла другого врача, молодого, очень положительного. Я представление не имела, что можно изменить, главное, чтобы нос оказался меньше. Главное не такой, как сейчас, не мой, пусть другой. Я полагалась на советы врача, на то, какой он видит выход из данной ситуации. Врач высказал свое мнение: надо сузить крылья, убрать совсем незаметную горбинку и немного приподнять колюмеллу носа. Я была согласна.

Естественно, мои родители были категорически против! Но я выбрала удобный момент, когда отец отсутствовал, и уболтала маму, сказав, что этой мой комплекс, от которого нужно срочно избавляться. Тем более, у меня сейчас есть такой шанс, а не используй я его, буду жалеть об этом всю жизнь. Маме пришлось быть моим союзником и обмануть отца, сказав, что я упала и разбила нос. Потом пришлось и врача уболтать на такую ложь, на случай, если отец заявится к нему. По МТВ мы видели передачу про ринопластику. Там девушка ныла от боли, да и фрагменты операции производили не лучшее впечатление. Но я была готова к болям.

День операции. Прекрасный персонал, медсестра, смотрящая на меня таинственным взглядом, будто отговаривающая меня от этой безумной затеи. Затем, подойдя ко мне для того, чтобы сделать укол, тихо прошептала: «Такая красивая! Такие глаза! Зачем тебе это? Это ведь операция, наркоз!» Я лишь улыбнулась в ответ.. Когда меня ввели в операционную, я была полна энтузиазма. Странное чувство - после введения наркоза я пыталась воспрепятствовать глубокому сну. Проснулась в палате. Ничего не болело. Анестезиолог провел со мной ночь в палате, занимал смешными рассказами. Даже не пришлось колоть обезболивающее.

Утром, на перевязке, я увидела свой новый нос! Он был совсем другой, еще больше от отека, но другой формы, не мой! Этому я очень обрадовалась: главное, что не мой! Огромные синяки, лицо в маске целую неделю, потом снятие швов.

Прошло 3 месяца, а никто из знакомых так и не заметил, что я сделала ринопластику. Но мне нравился профиль - там не было горбинки. А вот фас, он совсем не устраивал! Колюмелла носа отвисла совсем, будто хобот у слона. Боковые хрящи стали выпирать, и это было ужас как видно на фото! А от того, что сузили крылья носа, появились носогубные складки. Врач успокаивал: «Окончательный результат будет лишь через год». Благо мой любимый уехал учиться на год в другую страну, так что все было мне на руку.

Я ждала этот год. Он прошел, а результат - никакой. Врач сравнивал фото до ринопластикаи и после, пытался убедить меня, что сейчас намного лучше, чем было, хотя сам не верил в то, что говорил… Мне казалось, что я потеряла свою изюминку. Он заключался именно в моем носе! Это была моя индивидуальность, которую я потеряла. Увы, безвозвратно. Но было ясно одно - нужно переделывать получившиеся недостатки. Врач взялся за переделку. Мы решили, что уберем выпирающее хрящи и отвисающую колюмеллу носа. Меня уговорили на операцию под местной анестезией.

И вот я снова выжидаю отсутствие отца и снова уговариваю мать.

Я снова на том же операционной столе, что и год назад. Там практически ничего не изменилось. Я очень внимательно наблюдаю за действием врача и его ассистентки. Они протирают руки спиртовым настоем. Готовят свои инструменты. Огромный шприц с обезболивающем, который напоминает фильм «Кавказская пленница». Этот размер привел меня в такой ужас, что я была готова убежать с операционного стола. Врач начал протирать мне лицо йодом и спиртом, чтобы убить все микробы. Играло радио, я надоедала врачу расспросами о том, что же он делает. Было ощущение, что я сама принимаю участие в переделке своего носа. Сделал укол. От боли шли слезы и я чуть приподнималась вверх. Операция продолжалась 2.5 часа. Меня перевели в палату. Меня с самого начало пугало то, что операция проводится под местной анестезией. Все интересовалась, не приведет ли это к печальным последствиям. Врач успокаивал.

После операция из носа начало агрессивно идти кровь. Ни кто не пытался ее остановить. Сказали, что это из-за того, что прижигали адреналином. Кровь шла всю ночь и это меня очень беспокоило.

Наутро доктор пришел для того, чтобы обработать нос. Снял гипс. Я наблюдала за его реакцией, чтобы прочесть в его глазах удовлетворен ли он результатом. Я увидела страх на его лице и сразу же схватила зеркало. И пришла в ужас. Нос был желто-зеленый, будто гнил внутри. А гипс натер рану и из этой раны просачивался гной. Нос был огромным, одна сторона колюмеллы носа была нормальной, а другая словно навыворот. Была видна деформация одного крыловидного хряща. Врач пытался меня успокоить, обработал нос и убрал гипс совсем. Целый день я смотрелась в зеркало и плакала. Мне казалось, что нос гниет внутри и начнет разлагаться. Мне казалось, что это конец. Я начала молиться Богу. Я знала, что все в Его руках. Еще дня три держалась эта желтизна, потом она медленно стала краснеть. Из-за натертой раны и образовавшегося фурункула, появился выступающий шрам почти в центре носа. Большого размера, очень напоминающий келоид. Но я не теряла надежду, верила словам врача и думала, что по истечению определенного времени все нормализируется, что организм переборет этот шрам. На улицу выходила только с повязкой целых 2 месяца.

Нынешнее состояние носа: полная деформация кончика (он стал квадратным, пяточком), огромный шрам, деформация левого хряща, отвисающая колюмелла носа, начали появляться белые рубчики. Зрелище не для слабонервных.
Мое состояние: полное безразличие к этому миру. Я потеряла весь интерес к жизни. Ушла с работы, отвергла всех поклонников, в частности своего любимого. Пусть лучше я останусь красивой в его воображении. Если бы у мусульман был монастырь, я бы подалась туда. Целыми днями лежала и мечтала не просыпаться. Смотрясь в зеркало, начинала громко рыдать, начиналась истерика. Я не могла нормально говорить, голос дрожал, меня знобило постоянно - все тело тряслось. Пришлось сесть на успокоительные.

Родители не могли видеть меня в таком состоянии, очень переживали, мама на пару со мной много раз плакала. Отец не мог сосредоточиться на работе. Дома все кружилось вокруг моего носа. Весь мир замкнулся на одном носе. Отец, будучи темпераментным человеком, всегда обращал внимание на фигуры женщин, а тут его внимание переключилось на их носы и по возвращению домой он, пытаясь развеселить меня, рассказывал какие они у них страшные.

Меня ничто не радовало. Жизнь полностью изменилась. Я больше не встречалась с друзьями, более того - я их избегала. Даже не пошла на свадьбу самой близкой подруги. Мне не хотелось, чтобы мои знакомые увидели, во что я превратилась. Я так много потеряла, так много пропустила, сколького лишилась! Из общительной хохотушки я превратилась в мрачного, всегда в плохом настроении человека, производящего впечатление больной. Пришлось обращаться к психологу. Мы с ней встречались каждый день. Выполняли упражнения для того, чтобы обрести спокойствие, потом пытались сделать так, чтобы я приняла свою внешность, научилась жить с ней в мире. Она мне рассказывала про ужасы жизни, рассказывала о своей горькой судьбе. Меня это раздражало! Какое мне дело до других! У меня не было такой судьбы, я ее сделала сама. Мне становилось немного лучше после наших занятий, но как только я уходила от нее, меня снова бросало в дрожь и казалось, что моя жизнь разрушена. Меня жалели все вокруг. Ласку матери я принимала за жалость, любые комплименты - в штыки. Окружающие пытались привести меня в чувство, самый лучший психолог Республики предупреждал, что так я попаду в психушку. Она не могла справиться со мной.

Мне начали давать надежду, что можно с помощью косметологии и лазеротерапии убрать этот шрам. Оперировавший врач сам ходил со мной к косметологам и к другим врачам. Мы собирали мнение разных врачей. Кто-то говорил, что это келоидные разрастания, кто-то - что это воспаление сальных желез, а кто-то утверждал, что это перемещенный хрящ. Одно слово «келоид» приводило меня в дрожь. Косметологи ничего не добились: дарсенваль, лазероферез, контратубекс, димексид, гидрокортизоновая мазь, использовавшиеся в течении 2 месяцев, не дали положительных результатов. Мне хотелось умереть. Нос был моим единственным уязвимым органом и вот беда коснулась именно его.

Истинно говорит народная мудрость: Нет худа без добра! Этот опыт помог мне понять многое, немаловажные вещи в жизни. Один из моих друзей, видя мое состояние, начал объяснять, что все в руках Аллаха, я должна полагаться на него, молиться, и все пройдет. На тот момент я нуждалась в покровительстве. Это была единственная надежда, единственная ниточка за которую можно было ухватиться. Я попросила его проводить со мной уроки религии. Таким образом, с каждым днем во мне прибавлялось капелька уверенности и надежды.

Вот она, моя первая утреня молитва. Слезы падают на молитвенный коврик. Я не могу ни на чем сосредоточиться, в мыслях одно: я несчастна, мне обидно за то, что я пыталась исправить внешность, пыталась изменить свою природу. После прочтения молитвы на душе становилось легко, уверенность возрастала. И моя первая улыбка за день. Двухмесячное посещения психолога не дало такого результата, как десятиминутная молитва. Я продолжала свои познания в этой области. Мое состояние улучшалось, а вместе с ним и мой шрам. За 4 месяца он уменьшился на 50 %.

Я прекрасно понимаю, что нужно делать 3 ринопластику, чтобы исправить деформированный хрящ, сделать кончик, убрать отвисающую колюмеллу носа. Мы подумывали поехать в Москву, к опытному ринопластику на переделку. Я все еще в поисках врача, который мог бы все это исправить. Мое внимание привлекали вначале Тапия, Крихели, затем Павлюченко и пластический хирург Рыбакин. Со всеми я переписывалась. Но никто из них не дал конкретного ответа, возьмутся ли они за переделку. Да еще начиталась того, что врачи, которым мы отдаем свои кровные, зачастую оперируют не сами, а позволяют потренироваться своим ученикам. Может, для врача не имеет большего значения, на сколько удовлетворителен результат, но для нас, обладателей этого носа, которые каждый день видят свое отражение в зеркале, результат означает практически все.

Посоветовавшись, отец, врач и я решили устроить в нашей Республике мастер-класс для наших пластических хирургов. По программе пригласить сюда лучшего ринопластика России и прооперироваться у него. Мы решили, что так будет надежнее. Во-первых, будем уверены, что врач оперирует сам. Во-вторых, это будет показательная операция, на ней врач будет очень стараться. Нет, я не утверждаю, что врачам безразличен результат, но его это меньше волнует, нежели обладателя носа. Я не знаю, как получиться с этой программой, кто согласится приехать в наш Кыргызстан, а тем более взяться за мой случай, но во мне горит надежда.

Люди, давайте делиться друг с другом о своем опыте, о том, как вы боролись, и что вам помогло. Нам всем это может помочь.

P.S. Со дня написания этого рассказа по сей день прошло ровно 2 недели. За это время кое-что изменилось в моей жизни. Сюрпризом ко мне приехал мой жених и, не взирая на такие проблемы с внешностью, предложил создать семью в будущем году. Не все так плохо…

2005 год

[Sofi]

Перед самым вылетом меня сопровождали некоторые трудности, связанные с паспортом и анализами, предназначенными для операции. Анализы утащили у меня под носом, пока я болтала по телефону, и, убедившись, что ничего ценного там нет, бумажечки (без папки ) оставили у входа клиники. Как я переживала! Ведь суббота, конец рабочего дня, а завтра утром вылет. Не было бы возможности восстановить эти данные. А сдавать анализы в Питере, означало остаться там еще на день, может и на два. У нас же все было распланировано заранее: 16-го консультация, и, если повезет, в ту же ночь операция. Потом мы возвращаемся в Москву, где пластический хирург Рыбакин снимет мне гипс.

Если честно, я мучалась сомнениями: возьмется ли за меня Артур Владимирович. Потому что по фоткам нос смотрелся отечным, и Андреищев, с которым мы переписывались в течении двух месяцев (и которому я очень благодарна), выразил мнение, что, быть может, рано оперировать, хотя без очной консультации трудно сказать. Ну и еще сомневалась по поводу серьезности моего случая. Ведь две ринопластики, и, кто знает, что там внутри творится. Кому захочется возиться с ошибками, учиненными другим, бездарным человеком...

Хирург, наградивший меня таким носом, сам не мог объяснить, почему нос стал таким большим, будто вот-вот от тяжести провалится вниз. Да и переписка с другими хирургами не внушало спокойствия. Тапия (еще давно, до моего знакомство с сайтом Кати) вежливо отказался. Администратор Крихели, еще не видев моего носа, назначила сумму в 10.000 евро, а когда она увидела нос, ее след простыл.

16-е, мы едем В Питер. Почти доехали, а меня начинает «прыгать» левый глаз: значит, случится что-то, что мне не понравится… Ага… Начались месячные, прямо в день консультации. А ведь не должно было так быть, наверное - нервы.
Нас в Питере встретили, разместили в гостинице «Выборгская», что возле СПИКа. Гостиница не плохая, правда одна горничная очень навязчиво предлагала переехать к ней: мол, дешевле, да и она некогда жила в Киргизии, будет, о чем поговорить... Трудно было сказать «нет» такой милой даме.

Обосновавшись, я позвонила в СПИК, чтобы уточнить время консультации. Мне сказали, что перезвонят. Время уже за 12 ночи, а звонка всё нет. «Может, про нас забыли?» -подумали мы с отцом. Однако администратор Элина позвонила нам в 01.30 и через 15 минут мы были уже в клинике. Нас проводили в кабинет Артур Владимировича. Он так похож на себя, то есть на свой портрет на этом сайте. Отец произнес вступительную речь, после чего я начала рассказывать свою историю во всех красках. Артур Владимирович внимательно слушал, изредка задавал вопросы. По его глазам было видно, что проникся состраданием. Рассматривая нос со своего места, он поразил меня профессионализмом. Он прокомментировал, что с моим многострадальным носом случилось. Ей Богу, я обошла всех пластиков и лоров у себя в городе, и никто даже приблизительно не смог сказать, почему он стал больше. Артур Владимирович сказал: «Ведь нос таким большим не был, вы чувствуете это?» «Да!» - обрадовалась я. Спросив, сколько длилась моя вторая ринопластика (а она только на кончике носа длилась 2.5 часа) Артур Владимирович широко раскрыл глаза, а когда узнал, что это было под местной анестезией – зажмурился.

«Нос большой из-за рубцов, которые образовались внутри носа в следствии слишком травматичной операции. Такую ринопластику нужно сделать быстро, но не спеша. Максимум 40 минут», - сказал Рыбакин.

«А что делалось эти 2.5 часа на кончике?» - подумала я. А еще, мне раньше думалось: «Вот бедный врач, он провидит 2.5 часа над каждым пациентом, такое время тратит, а получает всего ничего». Теперь я знаю, почему у всех наших ринопластов кончики носов получаются большими...

«А рубец наружный - это некроз! Ваш хирург травмировал кожу изнутри. Вначале у вас было покраснение на этом участке кожи, затем он стал возвышаться», - прокомментировал Артур Владимирович.
Я вообще боюсь слов «келоид» и «некроз». Одно страшнее другого. Первый вырастает, сколь с ним не борись, а во втором умирают ткани.

«Ваш случай не простой, но я видел и посложнее, - успокоил пластический хирург Рыбакин. - Но я должен Вас предупредить, что рубцы снова могут вырасти из-за того, что организм еще возбужденный после двух операций». «Но вы не беспокойтесь - нос будет лучше, чем есть. На сколько лучше, зависит от вашего организма», – добавил Артур Владимирович.
- Теперь скажите, каким вы хотите видеть ваш нос?
- Меньше, чем он есть. Чтобы появился кончик. Сделать остеотомию. А вот еще, я думаю, что у меня кривая перегородка… И некроз… Мне важно его вырезать.
- Вы мне скажите простым языком, нос - Уже? Технически я знаю, что нужно делать. Перегородку трогать ненужно. Она не кривая, и совсем не повлияет на форму носа. Я же буду затрагивать те части, которые будут влияют на форму вашего носа, хорошо? Насчет некроза, однозначно могу вам сказать – что-либо делать с ним сейчас категорически нельзя, так как у кожи не будет возможности нормально сокращаться, учитывая плотность кожи. Нос будет под гипсом, и там он может воспалиться, плюс большая травматичность. Некроз можно будет с помощью лазера убрать через пол года. Хотя я сомневаюсь, что от вашего некроза через некоторое время что-нибудь сохранится. И еще: сейчас, когда у вас месячные, вам категорически нельзя оперироваться. Подождем, когда все пройдет.
«Делайте, как считаете нужным, я полностью полагаюсь на Вас», - скромно ответила я.

Имеющиеся в резерве восемь дней в Питере я использовала в свое удовольствие. Обошла почти все достопримечательности и получила массу удовольствий.

24-го вечером я сдала номер и перебралась в СПИК. В этот вечер планировалась операция.

Я совсем бы не волновалась, если бы не звонки моих родных и знакомых, волнующихся больше меня. После них я осознала, что сегодня важный момент в моей жизни. От этой операции будет зависеть очень многое. К 03.30 ночи меня пригласили к Артур Владимировичу, чтобы сделать моделирование. Познакомились с ассистентом А.В, Моураовой. Я сразу заметила, что у нее нос от Рыбакина. Артур Владимирович показал моделирование, которое он сделал. Варианта было два: один просто отличный, а другой замечательный. На самом деле один носик был маленьким, а другой совсем маленьким. Рыбакин сказал, что второе моделирование по времени займет больше. Поняв свое положение, я выбрала менее травматичный вариант.
- Ну все, идете готовьтесь к операции.

Ко мне зашел анестезиолог. Потом очень приятная медсестра, которая замерила температуру. А я начала спрашивать: «А что будет, если есть температура, а я вам не скажу?» Широко открыв глаза от удивления: «Будет воспаление. А что, у вас температура?» «Нет, конечно», – убедительно улыбнулась. Затем пришла другая медсестра, с капельницей. Я попросила ее подобрать иголочку потоньше. К моему сожалению, это был катетер. Когда мне делают уколы, то обязательно приговаривают: «Девушка, как вы рожать будете?» Вены у меня тоненькие, и сразу же образовался синяк. Потом, не успев закончить фразу, я провалилась в глубокий сон.

Отчетливо помню слова Артур Владимировича, еще когда я была на операционном столе. Глаза не открываются, но вроде есть какое-то сознание. «Носик получился очень хороший», - говорит пластический хирург Рыбакин. «Большое спасибо», - отвечаю.

Странно, дальше ничего не помню. Потом спросила, не померещилось ли это в приятном сне? Оказывается, нет - это было действительно так!

Проснулась от сухости во рту (впрочем как и все). Мне только помочили губы. Попросила медсестру сопроводить меня в ванную комнату - чтобы посмотреть, что это с моим лицом. В зеркале увидела выражение лица ненавистных мной «телепузиков»: лицо расширилось, стало круглым, и такого цвета, будто я раскрасилась на «Halloween». Глаза были монголоидные. На перевязке оказалось, что из-за сильного отека на носу у меня разошелся один шовчик.

Задержали меня в СПИКе на два дня, периодически замеряли температуру и по несколько раз в день приносили лед. Ото льда глазам было наслаждение - они освежались и чуть приоткрывались. Если честно, еда, которую заказывала в кафе, была не очень. Поэтому решила одеться и на второй день после операции выйти прогуляться в округе СПИКа - прикупить фруктов и сока. Люди оглядывались. Думаю, не каждому приходило в голову, что такое сине-зелено-красное лицо у меня после операции. А когда за мной приехали, у нашего знакомого было такое выражение лица, что мне хотелось приподнять ему челюсть. Он признался честно, что хочет поддержать, сказать, что все пройдет, но не может найти нужных слов.

А еще в поезде поздно ночью вышла из купе подышать свежим воздухом. Встретила 4 здоровых милиционеров. Они, увидев меня, замерли на месте. От неожиданной встречи я испугалась и сказала: «Как вы меня напугали», - совсем забыв о своей внешнем виде. На что секунд через пять получила ответ: «Это МЫ вас напугали?»
На самом деле отек был только на лице и красные веки и глаза. Но сам нос был меньше, чем до операции. То есть широкое лицо, маленькие глаза и нос. Такая комбинация уже начала мне нравиться.

В Москве, точнее в Подмосковье, в гостях пробыла дней пять. На четвертый день после операции мы поехали в СПИК на консультацию к А.В, чтобы мне сняли гипс.

Встретились с Катей, потом вместе зашли в кабинет, и Рыбакин рассказал, что у меня было очень много рубцов и западений, и вообще непонятно что в носу творилось: «Я не хочу сказать, что хирург, сделавший Вам операцию, плохой. Возможно, вы слишком рано пошли на вторую операцию». Какая лояльность! Или же врачебный этикет.

Рыбакин добавил, что надеется - теперь я не буду комплексовать из-за своего носа. Вот только мне надо будет подождать несколько недель, пока сойдет основной отек.
Гипс мне не сняли, к сожалению ждущий толпы в коридоре. Когда я оттуда выходила, одна дама не выдержав спросила: «Вам что, гипс не сняли?»
«Неа, я его сниму сама» - бе-бе-бе.

В аэропорту, куда меня доставили, отец был уже немного нетрезв вместе со своим молодым сослуживцем. Мы весело общались втроем. Хотя наш собеседник и был русским, он прекрасно говорил на нашем языке и бывал у нас на Родине, так что мы делились впечатлениями. Через некоторое время этот молодой человек обращается ко мне: «Вы бы вышли за меня замуж?» Я лишь успела улыбнуться, а отец ответил: «Только за правоверного!» «Вы имеете ввиду, за православного?» - подшутил он. Ну и так тянулся интересный спор, а я подумала, что ведь если я сейчас соглашусь, то верно будет рассуждение, что после ринопластики меняется судьба человека.

Дома устроили пир с приглашенными, где каждый делился тем, как изменился нос. От них я услышала то, что они бы никогда не сказали, не сделай я эту операцию.

[Маришка]

Ты умничка! Поздравляю! Желаю удачи во всем и достижения всех поставленных целей. АВ просто волшебник!

[Elka]

Софи, ты такая умничка! Молодец, что пошла до конца и выдержала все испытания!
Удачи тебе!